Условно-прикладное фехтование

Начало разговора: «Тактическая правота в спортивном фехтовании и смежных дисциплинах».

Прежде чем продолжить разговор о правилах современных турниров, давайте ненадолго отвлечёмся и поговорим о том, каким фехтование было давным-давно – во времена написания фехтбухов и даже раньше.

Я хочу отметить несколько принципиальных, на мой взгляд, моментов, и уже учитывая их вернуться к современности.

Да, на всякий случай заранее предупреждаю: я тут вовсе не собираюсь раскрывать какие-то таинственные, никому не известные секреты – всё ниже сказанное и так прекрасно известно большинству тех, кто об этом когда-либо задумывался. Просто, если заранее не проговорить эти очевидные вещи, дальнейшие рассуждения окажутся висящими в воздухе.

Первое, что я хочу упомянуть – это наличие определённых двигательных стереотипов у людей ещё до того, как они начинают заниматься фехтованием.

И тут между нашими современниками и далёкими предками есть фундаментальная разница. Дело в том, что наши предки, вне зависимости от того, к какому социальному слою они относились, имели, в среднем, куда больший опыт реальных воздействий на материальный мир путём передачи мускульного усилия посредством какого-либо инструмента (топор, молоток, пила, коса, нож и т.д.).

Действительно, что большую часть времени делают современные фехтовальщики (то есть, те, кто могут себе позволить такое экзотическое увлечение), когда они не на тренировке? В большинстве своём, они сидят(!) и нажимают на кнопки(!). Или, опять же, сидят(!) и крутят туда-сюда руль (с гидроусилителем). Какие действия, непосредственно (не с помощью тех или иных хитроумных механизмов) воздействующие на материальный мир, регулярно совершает средний современный горожанин? Из тех, что могут себе позволить занятия фехтованием для удовольствия?

Открывает двери и иногда закрывает (если нет доводчика), пользуется посудой, одевается-раздевается, чистит зубы. Ну ещё нарезает продукты не им наточенным ножом и размешивает сахар в чае. Иногда переставляет с места на место не тяжёлые предметы типа стульев. Вроде, ничего не забыл?

Да, многие занимаются физкультурой: отжимаются, потягиваются, поднимают тяжести. Но всё это – абстрактные напряжения мышц, не дающие конкретных наглядных результатов. Во всех этих случаях нет передачи усилия от мышц на предмет через нехитрый инструмент. Даже забивать гвозди большинству сейчас приходится нечасто.

Нет, эпизодически, конечно, случается к чему-то приложить мышечное усилие. Но именно что эпизодически. Большую часть бытовой физической работы сейчас выполняют либо специальные механизмы (стирает и отжимает бельё машинка, убирает мусор пылесос, сверлит дырки дрель и т.д.), либо специальные люди соответствующих профессией. А измученные гиподинамией горожане идут заниматься фехтованием. (Конечно, исключения бывают – среди занимающихся фехтованием есть и люди, зарабатывающие на жизнь физическим трудом. Но согласитесь, что их процент невысок).

В тоже время, наши предки гораздо чаще сталкивались с необходимостью непосредственного воздействия на грубый материальный мир, вне зависимости от того, к какому социальному слою они принадлежали, и какой деятельностью занимались.

Те, кто относился к низшим слоям, большую часть времени занимались физической работой, а потом – бытовыми делами, опять же состоящими из различных материальных действий. Относящиеся к элите – как минимум, гораздо больше ходили пешком, ездили верхом, и даже большая часть их развлечений была вполне материальной: танцы, охота, подвижные игры, верховые и пешие прогулки, тоже самое фехтование. И даже немногочисленные люди умственного труда были вынуждены в быту совершать своими руками куда больше действий, чем наши современники. А в тех случаях, когда чего-то сами не делали – видели, как это делает кто-то другой. Часто вы сейчас видите, как носят воду, колют дрова или рубят мясо? Или, хотя бы, таскают тяжести?

К чему столь длинное вступление? – спросите вы.

К тому, – отвечу я, – что у наших предков в подкорке существовало представление о том, что для совершения некоего воздействия на предмет, необходимо определённое усилие. Сейчас мы можем лёгким элегантным движением открыть кран – и вода хлынет в чайник, потом поставим чайник на подставку (единственное реальное действие), чуть тронем пальцем кнопку – и через пару минут вода закипит. А если есть кулер – то и того проще, подставили чашку, нажали кнопку – и всё!

Сравните с необходимостью принести воду, перелить её в чайник, поколоть дрова, принести их, разжечь огонь, поставить чайник, дождаться, когда он вскипит, снять его с огня – всё наглядно, понятно, очевидно и осязаемо: само собой ничего не происходит; чтобы что-то произошло, необходимо приложить определённое усилие.

Топор сам дрова не поколет, и даже если его просто поднять и опустить на полено – ничего не случится. Если вы видели, как рубят дрова непривычные к этому люди, то могли обратить внимание, что даже сильному человеку прежде чем разрубить не толстую ветку приходится многократно тюкать топором, хотя умелый, но более слабый человек добивается того же результата с одного-двух ударов. Даже чтобы поточить карандаш, нужно не просто дотронуться до него ножом, а приложить усилие, да ещё в процессе удерживать лезвие под нужным углом – иначе ничего не получится.

Для предков всё это было естественно и привычно. Для современного человека – пока он об этом думает, тоже всё очевидно, но на уровне ощущений он этого не чувствует. Подсознательно многим из нас кажется, что достаточно «нажать на кнопку» – и получишь результат. В контексте фехтования – достаточно доставить клинок к мишени, и дальше он всё сделает сам. Те, кто хоть немного задумываются об этом, говорят, что клинок, во-первых, острый, а во-вторых, летит быстро – и искренне считают, что этого достаточно. Хотя, если ещё немного подумать и поэксперементировать, окажется, что далеко не всегда это так.

Например, летел-то клинок быстро, да прилетел плоскостью, или просто слегка лезвие завалилось, или остановился слишком рано, дотронувшись до мишени уже на излёте, или даже прилетел, за счёт скорости рассёк кожу – и всё, порез – и этим всё ограничилось.

В результате, бывает, что даже неплохие турниры бойцы, первый раз попробовав порубить лозу, разочаровываются в своих двигательных стереотипах, когда неожиданно обнаруживают, что их привычные движения, приносящие очки на турнирах, дают прискорбно малый результат при столкновении с реальной мишенью.

Будучи на интуитивном уровне более подкованными в материальных вопросах, предки понимали, что для появления некоего навыка, его нужно нарабатывать. Поэтому даже в наставлениях XX века по сабельной рубке и штыковому бою большое внимание уделялось постановке удара: рубке лозы, протыканию чучел и т.д.

Ведь если вы не можете нанести противнику ощутимого вреда – все ваши предварительные действия по переигрыванию противнику и доставке клинка к его телу окажутся бессмысленными. А тут всё наглядно: или разрубил – или нет.

Но даже без этих предварительных упражнений, – как воспринимали холодное оружие наши далёкие предки, не имевшие современных романтических предрассудков?

Вот есть такая железка «коса» – с её помощью вот такими движениями косят траву. Есть железка «топор» – им вот такими движениями рубят дрова. А вот ещё другая «железка» – с её помощью удобно проткнуть или нашинковать сопротивляющегося противника.

Как это сделать? А примерно так же, как мы рубили лозу и глиняного болвана и протыкали чучела.

А как на это будет реагировать противник? Он постарается тем или иным способом не дать себя проткнуть или нашинковать и при этом сам будет стремиться сделать то же самое с нападающим.

На первый взгляд, всё это очень похоже, на происходящее на современных турнирах. Но на деле есть существенная разница. Не будем сейчас углубляться в нюансы – отметим три существенные детали.

Во-первых, если мы воспринимаем оружие как инструмент, предназначенный для определённых воздействий на материальный мир – мы вынуждены беречь его и использовать по назначению. Вряд ли кому-то придёт в голову рубить топором железную арматуру. Те, кто сами точат ножи, стараются не резать ими на тарелках. Соответственно, если вы собираетесь использовать своё оружие не в качестве ударно-дробящего, а в качестве рубящего и/или режущего – вы вынуждены заботиться о сохранении им своих качеств. А если ваше оружие ударно-дробящее (и это не резиновая дубинка) – то вам надо, как минимум, позаботиться о том, чтобы оно не сломалось ещё до того, как вы с его помощью поломаете оппонента.

Таким образом, вы, с одной стороны, вынуждены стараться не подставлять острое лезвие под удар оппонента. С другой стороны, и сами, нанося удар, постараетесь не портить лезвие об защиту противника (под защитой тут имеется в виду как технические действия оружием, так и доспех). Конечно, всегда может случиться ошибка, в результате которой лезвие может выщербиться или сломаться. Но изначально всё обучение строиться с учётом этого фактора. Опытный наставник изначально показывает начинающим именно те движения нападения и защиты, которые позволяют сберечь лезвие для последующего воздействия на противника. Затем эти движения многократно отрабатываются и забиваются в подкорку. И в результате, в бою на автомате вылетают именно они.

Именно этим, а не мифической неразвитостью предков, не способных додуматься до парадов и рипостов, объясняется то, что до определённого момента клинками старались не парировать. Просто, пока качество клинков оставляло желать лучшего, их приходилось беречь.

И всё это для предков было настолько само собой разумеющимся, что отдельно писать об этом они обычно просто не видели смысла. Это всё из той же серии, что клинок нужно беречь от ржавчины и не забывать точить. Ну да, нужно, конечно, но к Высокому Искусству это всё отношения не имеет – это и так все знают.

Точнее, знали – тогда. А теперь – нет.

О том, когда и почему об этом забыли, поговорим позднее, а пока перейдём ко второму пункту.

Вторая из ряда таких же очевидностей – то, что удар должен быть ударом, иначе это не удар.

Есть три термина: «толчок», «удар» и «касание».

«Толчок» – подразумевает смещение предмета.

«Удар» – подразумевает деформацию предмета.

«Касание» – это прикосновение, не содержащее воздействия на предмет.

Конечно, на деле всё несколько сложнее.

В чистом виде ни толчков, ни ударов, ни касаний почти не бывает. Касание хоть чуть-чуть, но воздействует на мишень; удар – хоть немного смещает, а толчок – в какой-то степени деформирует.

Однако, обычно не так уж трудно определить, что именно пытаешься сделать, и что в итоге получается.

Бывает, что пытаешься ударить – а получается толчок или касание (равно как и наоборот).

Кроме того, многое зависит от того, чем и по чему совершается воздействие (то самое, хрестоматийное: совой по пню, или пнём по сове – сове одинаково нехорошо, но у нас то речь не о совах и пнях).

Например, удар кулаком по доске – и доска ломается. Такой же удар кулаком по стене – и ломается рука.

Если вы толкаете «Запорожец» – то он сдвинется. А если толкаете «Камаз» – то он не сдвинется, зато вы сами можете от него оттолкнутся. Если же вы будете бить «Запорожец» – то либо повредите автомобиль, либо свою руку, но сдвинуть его с места таким образом вам не удастся.

Не стоит забывать о том, что смещаться или деформироваться может как мишень, так и орудие, с помощью которого на неё пытаются воздействовать. Так, если бить по кирпичной стене ломом – то её вполне можно пробить, а если деревянной палкой – то скорее сломаешь палку. Однако, если той же самой палкой точно также ударить по стеклу – то разобьётся стекло.

При этом, если вы хотите проломить ломом стену – то наносить удар будете одним способом, а если хотите, чтобы лом от стены отрикошетил – то другим.

В общем, уточним:

– толчок – подразумевает смещение мишени, либо оружия;

– удар – подразумевает деформацию мишени, либо оружия;

− касание – не подразумевает ни смещения, ни деформации.

При этом, бывает так, что человек намерен совершить одно действие, а получается другое (потому что плохо умеет, или потому, что материал оружия или мишени не подходящий, или потому, что дистанция оказалась слишком большой или слишком маленькой и наносимый удар на деле превратился в толчок или в касание, и т.д.).

Так вот, единственное, что имеет ценность в контексте фехтования – это удар.

Толчки и касания сами по себе не котируются. В них есть смысл, только как в технических элементах, обеспечивающих последующее нанесение удара.

И тут – печаль! – то самое «туше», на которое частенько фехтуют сейчас, это именно «касание». Для термина «удар» во французском языке есть другое слово. Впрочем, под «туше» обычно подразумевают любое касание, и тут уж как повезёт: часть из них, возможно, будет ударами, часть – толчками. Но котироваться все они будут одинаково.

И вторая печаль: рикошетирующие удары, которые так старательно отрабатывают на автомобильных покрышках – внезапно оказываются толчками, потому что в них не заложено попытки деформировать мишень, они наносятся именно с тем, чтобы от неё оттолкнуться, – то есть, речь идёт именно о смещении.

Нет, конечно, если таким образом воздействовать острым клинком на бездоспешного человека, то ему это не понравится. Однако, представьте себе, что вас толкнёт, скажем, Валуев – вам это тоже не понравится. Но если он вас не толкнёт, а именно ударит – то будет куда хуже.

И тут уместно перейти к третьей очевидности – а именно, к тому, что далеко не в любое место любым оружием имеет смысл бить. Это и вообще так, и тем более при наличии доспехов (или элементов одежды и снаряжения, могущих выполнять их функцию).

Люди, не понаслышке знакомые с охотой или забоем скотины, понимали, что далеко не все удары одинаково полезны. И если просто ткнуть острой железкой куда-то в силуэт кабана или коровы, нужный результат вовсе не гарантирован.

Если же на противнике есть какая-то защита – то мест, куда имеет смысл наносить удары, остаётся ещё меньше. Например, широкополая шляпа на противнике делает рубящие удары шпагой сверху практически бесполезными. Это уже не говоря о шлеме, об который скорее свой клинок испортишь.

Если говорить о серьёзно одоспешенном противнике, то для того, чтобы с ним справиться, было, по сути, три способа.

– Первый: очень сильный удар, способный проломить доспех или, не пробивая доспеха, повредить то, что под ним. Например, удар в шлем, в результате которого сломается шея; удар в область колена, в результате которого даже при выдержавшей защите сломается сустав и т.п. Впрочем, был и более простой вариант – использование специального противодоспешного оружия: клевцов, перначей и т.д. Но даже в этом случае проламывающий удар должен был быть весьма и весьма сильным.

– Второй: очень точный удар в неодоспешенное или слабое защищенное место. Этот способ не требовал столь большой силы удары, но зато предъявлял повышенные требования к фехтовальному мастерству. Сами посудите: тут нужно не просто попасть по сопротивляющемуся противнику, но попасть очень точно, а то и под определённым углом. Впрочем, для облегчения этой задачи, опять же использовали специальные виды оружия – с гранёным остриём-пробойником, или наоборот, с гибким остриём, способным проскользнуть в узкую щель в доспехе.

– Третий способ: уронить противника и добить уже на земле. Для того, чтобы уронить, опять же два варианта: либо очень сильный, опрокидывающий удар оружием (для облегчения этого действия, опять же, создаются специальные виды оружия), либо сближение с противником, переход в борьбу в стойке, и затем перевод противника в партер.

Если же противник не одоспешен, то всё, конечно, несколько проще. Но тут мы переходим ко второму очевидному для предков принципиальному моменту, который я хотел упомянуть.

К сожалению, времени для написания статьи у меня было не так много, как хотелось бы. Поэтому продолжение разговора о принципиальных моментах, отличающий современные турниры от того, каким фехтование было в ранешние времена, придётся отложить на следующую неделю.

Продолжение разговора: «Лотерейное фехтование».

Если вам было интересно, то подпишитесь на рассылку, если не хотите пропускать новые статьи. А пока можно ознакомиться с другими статьями, посмотреть фильмы, прочитать книгу или прийти к нам на тренировку и высказать в лицо всё, что вы думаете о глупостях, которые тут опубликованы – ну или просто потренироваться.

Оставить комментарий